Сивка-БуркаРусская народная сказка Жил-был старик и было у него три сына: младшего все Иванушкой-дурачком звали. Посеял раз старик пшеницу. Добрая уродилась пшеница, да только повадился кто-то ту пшеницу мять да топтать. Вот старик и говорит сыновьям: — Милые мои сыны! Стерегите пшеницу каждую ночь по очереди, поймайте мне вора! Настала первая ночь. Отправился старший сын пшеницу стеречь, да захотелось ему спать. Забрался он на сеновал и проспал до утра. Приходит утром домой и говорит: — Всю-то ночь я не спал, пшеницу стерёг! Иззяб весь, а вора не видал. На вторую ночь пошёл средний сын и до самого утра проспал на сеновале. На третью ночь приходит черёд Иванушке-дурачку идти. Положил он за пазуху пирог, взял верёвку и пошёл. Пришёл в поле, сел на камень. Сидит не спит — пирог жуёт, вора дожидается. В самую полночь прискакал на пшеницу конь — одна шерстинка серебряная, другая золотая. Бежит — земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. И стал тот конь пшеницу есть. Не столько ест, сколько топчет. Подкрался Иванушка к коню и разом накинул ему на шею верёвку. Рванулся конь изо всех сил — да не тут-то было! А Иванушка вскочил на него ловко и ухватился за гриву. Принялся конь носить его по чисту полю. Скакал-скакал — не мог сбросить! Стал тут конь упрашивать Иванушку: — Отпусти ты меня, Иванушка, на волю! Я тебе за это великую службу сослужу. — Хорошо, — отвечает Иванушка, — отпущу, только, как я тебя потом найду? — А ты выйди в чистое поле, в широкое раздолье, свистни три раза молодецким посвистом, гаркни богатырским покриком: «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» — я тут и буду. Отпустил Иванушка коня и взял с него обещание пшеницы никогда больше не есть и не топтать. Поутру пришёл Иванушка домой. — Ну, что ты там видел? — спрашивают братья. — Поймал я коня, — говорит Иванушка, — одна шерстинка серебряная, другая золотая. — А где же тот конь? — Да он обещал больше не ходить в пшеницу, вот я его и отпустил. Не поверили Иванушке братья, посмеялись над ним вволю. Да только уж с этой ночи и вправду никто пшеницы не трогал... Скоро после того разослал царь гонцов по всем городам, по всем посадам, по всем деревням клич кликать: — Собирайтесь, бояре да дворяне, купцы да простые крестьяне, на смотр царской дочери Елены Прекрасной! Сидит Елена Прекрасная в тереме высоком у окошка. Кто на своём коне до царевны доскочит да с её руки золотой перстень снимет, за того она и замуж пойдёт! Вот в указанный день собираются братья ехать к царскому дворцу — не затем, чтобы самим скакать, а хоть на других посмотреть. А Иванушка-дурачок с ними просится: — Братцы родные, дайте мне хоть какую-нибудь лошадёнку, и я поеду, посмотрю на Елену Прекрасную! — Куда тебе, дурню! Людей, что ли, хочешь смешить? Сиди себе на печи да золу пересыпай! Уехали братья, а Иванушка и говорит братниным жёнам: — Дайте мне лукошко, я хоть в лес пойду — грибов наберу! Взял лукошко и пошёл, будто грибы собирать. Вышел Иванушка в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко под куст бросил, свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком: — Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой! Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный: — Что угодно, Иванушка? — Хочу посмотреть на царскую дочь Елену Прекрасную! — отвечает Иванушка. — Ну, влезай ко мне в правое ухо, в левое вылезай! Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез — и стал таким молодцем, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать, ни пером описать! Сел на Сивку-бурку и поскакал прямо к городу. Нагнал он по дороге своих братьев, проскакал мимо них, пылью дорожной осыпал. Прискакал Иванушка на площадь — прямо к царскому дворцу. Смотрит — народу видимо-невидимо, а в высоком терему у окна сидит царевна — Елена Прекрасная. На руке её перстень сверкает — цены ему нет! А собою она красавица из красавиц. Глядят все на Елену Прекрасную, а скакать никто не решается: никому охоты нет шею себе ломать! Ударил тут Иванушка Сивку-бурку по крутым бокам... Фыркнул тут конь, заржал, подскочил — только три бревна до царевны не допрыгнул. Удивился народ, а Иванушка повернул Сивку и ускакал. Кричат все: — Кто таков? Кто таков? А Иванушки уж и след простыл. Видели, откуда приехал, не видели, куда уехал. Примчался Иванушка в чистое поле, слез с коня, влез ему в левое ухо, в правое вылез и стал по-прежнему Иванушкой-дурачком. Отпустил он Сивку-бурку, набрал в лесу полное лукошко мухоморов и принёс домой: — Эва какие грибы хорошие! Рассердились братнины жёны на Ивана: — Какие ты, дурень, грибы принёс? Только тебе одному их есть! Усмехнулся Иванушка, забрался на печь и сидит. Воротились братья домой и рассказывают жёнам, что они в городе видели: — Ну, хозяйки, какой молодец к царю приезжал! Такого мы сроду не видывали. Только на три бревна до царевны не доскочил.А Иванушка лежит на печи да посмеивается. — Братцы родные, а не я ли это там был? — Куда тебе, дурню, там быть! Сиди уж на печи да мух лови! На другой день старшие братья снова в город поехали, а Иванушка взял лукошко и пошёл за грибами. Вышел в чистое поле, в широкое раздолье, лукошко бросил, сам свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком: — Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой! Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный. Влез Иванушка Сивке-бурке в правое ухо, в левое вылез и стал молодец молодцом. Вскочил на коня и поскакал ко дворцу. Видит — на площади народу ещё больше прежнего. Все на царевну дивятся-любуются, а скакать никто и не думает, кому охота шею себе ломать! Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бокам. Заржал Сивка-бурка, прыгнул — и только на два бревна до царевнина окна не достал. Поворотил Иванушка Сивку и ускакал. Видели, откуда приехал, не видели, куда уехал. А Иванушка уж в чистом поле. Отпустил он Сивку-бурку, а сам пошёл домой. Сел на печь, сидит, дожидается братьев. Приезжают братья домой, рассказывают: — Ну, хозяйки, тот же молодец опять приезжал! Не доскочил до царевны только на два бревна. Иванушка и говорит им: — Братцы, а не я ли это там был? — Сиди, дурень, помалкивай! На третий день братья снова собираются ехать, а Иванушка говорит: — Дайте мне хоть плохонькую лошадёнку: поеду и я с вами! — Сиди, дурень, дома! Только тебя там и не хватает! Сказали и уехали. Иванушка вышел в чистое поле, в широкое раздолье, свистнул молодецким посвистом, гаркнул богатырским покриком: — Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой! Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. Прибежал и стал перед Иванушкой как вкопанный. Влез Иванушка коню в правое ухо, в левое вылез. Стал молодец молодцом и поскакал к царскому дворцу. Прискакал Иванушка к высокому терему, стегнул коня плёткой... Заржал Сивка-бурка пуще прежнего, ударил в землю копытами, прыгнул — и доскочил до окна! Поцеловал Иванушка царевну в алые губы, снял с её пальца заветный перстень и умчался. Тут все зашумели, закричали, руками замахали: — Держи его! Лови его! А Иванушки и след простыл. Только его и видели! Отпустил он Сивку, пришёл домой. Одна рука тряпкой обмотана. — Что это с тобой приключилось? — спрашивают братнины жёны. — Да вот, искал грибы, на сучок накололся. И полез на печку. Вернулись братья, стали жёнам рассказывать, что и как было: — Ну, хозяйки, тот молодец в этот раз как скакнул, до царевны доскочил, в губы поцеловал, перстень с её пальца снял! Иванушка сидит за трубой да знай своё: — Братцы, не я ли это там был? — Сиди, дурень, не болтай зря! Тут Иванушке захотелось на царевнин драгоценный перстень посмотреть. Как размотал он тряпку, так всю избу осияло! — Перестань, дурень, с огнём баловать! — кричат братья. — Ещё избу сожжёшь. Пора тебя совсем из дому выгнать! Ничего им Иванушка не ответил, только перстень снова тряпкой завязал. Через три дня царь снова клич кликнул: чтобы весь народ, сколько ни есть в царстве, собирался к нему на пир и чтобы никто не смел дома оставаться. А кто царским пиром побрезгует — тому голову с плеч долой! Нечего делать, пришлось братьям взять на пир и Иванушку-дурачка. Приехали они, уселись за столы дубовые, за скатерти узорчатые, пьют-едят, разговаривают. А Иванушка забрался за печку в уголок и сидит там. Ходит Елена Прекрасная, потчует гостей, каждому подносит вина и мёду, а сама смотрит — нет ли у кого на руке её перстенька заветного. У кого перстень на руке — тот и жених её. Только ни у кого перстня не видно. Обошла она всех, подходит к последнему — к Иванушке. А он за печкой сидит, одежонка на нём худая, лаптишки рваные, одна рука тряпкой обвязана. Братья глядят и думают: «Ишь ты, царевна и нашему Ивашке вина подносит!» А царевна подала Иванушке стакан да спрашивает: — Почему это у тебя, молодец, рука обвязана? — Ходил в лес по грибы да на сук накололся. — А ну-ка развяжи, покажи! Развязал Иванушка тряпку, а на пальце у него царевнин перстень заветный так и сияет, так и сверкает! Обрадовалась царевна, взяла Иванушку за руку, подвела к отцу и говорит: — Вот, батюшка, мой жених нашёлся! Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь! Тут ждать да рассуждать не стали — весёлым пирком, да и за свадебку! Я на том пиру был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
|